— Артем, когда два года тому назад только начинался путь в Рио, верили, что за достаточно короткий период времени сможете добиться такого прогресса в выступлениях и завоевать лицензию?
— Верил. Даже после падения на первом этапе Кубка Мира, когда казалось, что судьба всей дальнейшей борьбы за лицензию весит на волоске, эта вера помогала встать и через боль крутить педали дальше. Было немало скептиков, говоривших, что за такой короткий срок завоевать путевку на Олимпиаду — задача невыполнимая. Но я был уверен в своих силах, в людях, которые все это время были со мной, и отвечал: «Все будет хорошо, и по-другому быть не может!».

— Что Вам сказал Эрве Дагорне после падения на первом этапе Кубка Мира?
— Ясно было, что бороться за высокие места я уже не мог. Хотелось просто проехать гонку, набрать очки, которые были важны для рейтинга, играющего решающую роль в распределении путевок на Олимпийские Игры.

— Так что стало главным стимулом вытерпеть боль и ехать дальше?
— С детства меня так приучили: «Встал, доезжай!». Никогда нельзя сходить. Даже если упал, нужно ехать дальше. Победы достигаются только так. За всю свою карьеру сошел всего с одно-двух гонок, но там были серьезные переломы…

— Насколько мне известно, в Вашей карьере был момент, когда Вы могли уйти из велоспорта.
— Да, это был 2008 год, когда у меня не получалось на шоссе. Но совместно с моим личным тренером приняли решение, что если на шоссе не идет, то будем пробовать через трек. Считаю, что тогда сделал правильный выбор. Все, что я сейчас имею, у меня есть благодаря треку.

— Согласны ли Вы с тем, что последние результаты казахстанских гонщиков дают нам основания полагать, что мы сделали шаги вперед в развитии именно трекового велоспорта?
— Считаю, что этой лицензии не было бы, если бы в сборную Казахстана Федерацией велоспорта страны не был приглашен французский специалист, не понаслышке знающий, как воспитывать олимпийских чемпионов. Он большой профи в своем деле — все просчитывает, продумывает вплоть до самых мелочей. Одним словом, — мастер своего дела, который смог раскрыть для меня что-то новое, открыть мне глаза на многие тонкости трековой подготовки.
На самом деле, такой успех стал возможен благодаря помощи огромного количества людей, которые поверили, что я способен добиться поставленных целей, создали условия для подготовки. У меня были такие же велосипеды, сборы, форма, как у лидеров мирового трека Тома Будэ, Элиа Вивиани, Марка Кавендиша, — то есть, было все для полноценной подготовки к стартам самого высокого уровня.

— Правда, что с приходом Эрве Дагорне в сборную Казахстана стало проводиться гораздо больше тренировок непосредственно на треке?
— Да, мы стали больше чередовать. Если раньше ездили на треке, в основном, только осенью, весной, то сейчас у нас каждый месяц часть тренировок проходит именно на треке. Есть специальные тренировки для повышения локтаты. Когда мы находились в Европе, то там трек был практически каждую неделю.

— На последнем чемпионате Азии Вы взяли серебряную медаль. Были разочарованы, что не удалось завоевать «золото»?
— Трек на азиатском континенте сейчас тоже растет. Взять, для примера, корейского гонщика, который хорошо проехал сезон — был в шестерке лучших на двух этапах Кубка Мира. Конкуренция была довольно высокой. Сделал все, что было в моих силах, чтобы показать хорошие результаты. Не скрою, было небольшое разочарование от того, что мог набрать больше очков, но это спорт.

— Известно, что руководство Федерации велоспорта выступило с предложением включить Вас и Диаса Омирзакова в состав профессиональной велокоманды «Астана». Каковы впечатления? Наверное, там совсем другой мир?
— Уровень, конечно, высокий. Все-таки там, как говорится, элита мирового велоспорта. Другая организация — что в гонке, что внутри команды. Даже в шутку говорили: «Только готовься, показывай результаты — все остальное сделают за тебя!». Для меня большая честь и, вместе с тем, ответственность выступать в одной из лучших команд мира.

— Какую задачу поставили перед Вами на гонках менеджеры велокоманды?
— На «Туре Катара» — проехать гонку, показать, что из себя представляю. Мне сказали готовиться к «Туру Омана» — туда приедет Винченцо Нибали, который хочет выиграть гонку, — поэтому всех ждет очень тяжелая работа. Мне кажется, что мы с Диасом Омирзаковым проехали гонку с максимальной отдачей. Весь этап закрывали лидеров от ветра… Я после гонки был выжат как лимон.

— Вспоминая прошлый чемпионат Мира в Лондоне: Вы достаточно уверенно проехали первые пять дисциплин, но потеряли свое преимущество в групповой гонке по очкам. С чем это было связано?
— Думаю, что накопилась усталость от тяжелого сезона, которая сказалась на моем выступлении на чемпионате Мира. Был насыщенный сезон. Чемпионат Азии и этапы Кубка Мира — практически на каждом старте старался показать максимальный результат. Это довольно сложно — к каждому соревнованию подойти в хорошей форме. К чемпионату Мира я подошел готовым, но той свежести, что была еще за несколько месяцев до этого, уже не ощущал.

В первых видах программы, где я хорошо проехал, во многом это удалось сделать за счет выносливости. Во второй же день предстояло проехать два вида, где нужны резкость, абсолютная свежесть. В групповой гонке по очкам соперники мне уже просто не давали хода, следили за мной. Мало того, что сил к последнему дню практически не осталось, так еще чувствовал от конкурентов что-то вроде: «Иди сюда, мы тебя никуда не отпустим!» (Смеется).

— На чемпионат Мира поддержать Вас приезжал Александр Винокуров, какие советы Вы тогда получили от олимпийского чемпиона?
— Честно сказать, многие приехали поддержать меня, начиная с руководства нашей Федерации. Были и Асан Базаев, и Марат Сатыбалдиев, и сам Александр Винокуров. Можно сказать, все чемпионы были рядом, подсказывали и поддерживали.

Что касается Александра, до прихода в «Астану» никогда с ним не встречался. Впервые увидел его на чемпионате Мира в Лондоне. Конечно, впечатления от общения с человеком, который так много сделал для казахстанского велоспорта, самые положительные. Такая поддержка дорогого стоит.

— С кем из лидеров мирового трека у Вас сложились теплые отношения?
— Тома Будэ — с ним у нас так получилось, что мы часто встречаемся на гонках, обмениваемся какими-то мыслями. Олимпийский чемпион Лондона Лэйс Хансон — он тоже поздоровается, узнает, как дела, но ничего больше. Элиа Вивиани — у этого человека вообще свой мир.

— А Марк Кавендиш?
— Он — звездный, один словом.

— Долгое время о казахстанском треке знали лишь немногие. У Вас есть ощущение, что на фоне последних результатов ситуация меняется в лучшую сторону, и чувствуете ли Вы это на себе?
— Насчет известности — мне кажется, меня никто не знает (Смеется). К сожалению, долгие годы о треке у нас не говорили. Все, что знали: «Это там, где по стенкам ездят?!».

Об известности, наверное, рано говорить. Но мы делаем все возможное, чтобы трек в Казахстане развивался. Считаю, что вся сборная Казахстана заметно прибавила за последние годы. Много наших ребят из команды были в десятке лучших на чемпионате Мира. На Азии стабильно входим в тройку лидеров. Поэтому вместе с победами будет приходить и массовость, станет повышаться интерес у казахстанцев к нашему виду спорта.

— В каких стартах Вы планируете принять участие до Олимпиады?
— Меня заявили на «Тур Словакии», который начинается 19 апреля. В мае, наверное, будут трековые гонки в Италии и Беларуси.

— Трек в Рио будет сдан только в конце мая, соответственно, опробовать его можно будет в середине июля. Насколько это Вас беспокоит?
— Мне достаточно дня-двух для того, чтобы привыкнуть к полотну. На всех треках я переездил, поэтому особого труда адаптироваться к треку в Рио не составит. Единственное — градус и прямая, но это просчитывается.

— Олимпийская медаль в Рио для Вас сейчас мечта или, скорее, реализуемая цель?
— На 20 процентов — мечта, а на 80 — реальность. Считаю, что по тому, как проехал сезон, — есть все шансы побороться за медаль. Конечно, неким подспорьем служит и то, что мне дали возможность выступать в составе профессиональной велокоманды «Астана». Если созданы максимальные условия для подготовки, — то почему бы не стремиться к достижению заветной цели?